В конце 2021 года на Банковой подготовили почву для дальнейшего закручивания гаек в отношении оппозиционных СМИ. Президент Владимир Зеленский подписал документ, который де-юре легализует введение санкций против массмедиа. Не исключено, что такой шаг непосредственно связан с решением главы государства баллотироваться на второй срок.
Vesti.ua изучили документ и узнали, к чему готовиться СМИ и будут ли украинцы жить в оруэлловской антиутопии.
Опасный TikTok
Решение СНБО президент ввел в действие 28 декабря. Документ был разработан Минкультом еще весной 2021 года, а в сентябре его одобрил Кабмин. Ключевым заданием в стратегии прописана борьба с “информационным влиянием РФ” и “дезинформацией”, а рассчитана стратегия до 2025 года. В документе говорится, что информационная политика России – это угроза не только для Киева, но и для других демократических государств. В качестве методов ответа на дезинформационную активность РФ предлагается сначала «эффективный механизм мониторинга», а потом и ответственность за выявленные нарушения, в частности санкции.
Всего в документе прописано семь стратегических целей и направлений:
- Противодействие дезинформации и “информоперациям” России.
- Обеспечение всестороннего развития украинской культуры и утверждение “украинской гражданской идентичности”.
- Повышение уровня медиакультуры и медиаграмотности общества.
- Соблюдение “информационных” прав человека (сбор, хранение, использование и распространение данных, а также обеспечение прав журналистов).
- Информационная реинтеграция граждан Украины в ОРДЛО и на подконтрольной части Донбасса.
- Создание эффективной системы стратегических коммуникаций.
- Развитие информационного общества и уровня культуры диалога.
В графе “национальные угрозы” деятельности СМИ отводится едва ли не центральное место. В документе сказано, что Украина имеет «ограниченные возможности» противодействия «деструктивной пропаганде» извне и внутри страны, которая «разжигает вражду, провоцирует конфликты, подрывает единство общества». Рынок СМИ, по мнению авторов, развивается «неэффективно», и даже после принятия законодательства, которое обязывает медиа показывать своих бенефициарных собственников, не состоялось «внедрение прозрачных правил ведения бизнеса». Плюс «скоординированное распространение недостоверной информации» и «нарушение ее целостности» — не исключено, что речь о работе СМИ с источниками (как в силовых структурах, так и внутри самой власти).
В “целях” звучит фраза, де-факто разрешающая ограничивать и удалять потенциально опасную (или признанную таковой) информацию, “размещение которой запрещено законом». Интересно также то, что стратегия должна «исправить ситуацию с низкой медиаграмотностью украинцев». На фоне неосведомленности граждан стремительное развитие соцсетей в документе называют «угрозой», подразумевая, по-видимому, в “крамоле” не столько Facebook, чутко реагирующий на крамолу, сколько Telegram и TikTok, стремительно осваивающий политический контент. Для исправления ситуации планируется некая просветительская медиакампания по теме и подготовка “специалистов по медиа”. Конечной же целью стратегии декларируется “формирование украинской гражданской идентичности”. Что именно подразумевается под этим термином – не поясняется.
Глазами Минкульта — методичка по заветам Оруэлла
«Центр по борьбе с фейками» при Министерстве культуры Украины на собственном примере показал, как «правильно» говорить о событиях в Казахстане с точки зрения Стратегии информационной безопасности. Свод рекомендаций опубликовала пресс-служба Института массовой информации. Украинцам предлагают не называть граждан, которые протестовали в Алматы, «мародерами», «террористами», «боевиками» и «бандформированиями», а использовать в их отношении слово «повстанцы». Также методичка призвала воздержаться от сравнений событий в Казахстане с Оранжевой революцией и Революцией достоинства. Слова «погромы» и «беспорядки» в Минкульте тоже рекомендуют не применять, так как они «обесценивают цели и методы борьбы участников протестов в Казахстане». Вместо этих терминов предлагают использовать «протест» и «восстание». “Неспециалисты навязывают свое мнение специалистам. Все, что там написано, – глупость. Мы живем в идеологической диктатуре? Хорошо, что это бред и он не опасен… А если бы умные люди написали такую методичку? Последствия могли быть страшными”, — комментирует Vesti.ua содержание документа политолог Вадим Карасев.
В украинском ведомстве также решили, что граждане должны думать и говорить относительно приглашения сил ОДКБ – их назвали умышленной дезинформацией со стороны власти Казахстана, которая «пытается переложить ответственность внутренних проблем на внешний фактор». В Минкульте добавили, что это «внешнее военное вторжение» и никаких иных трактовок быть не может. Создатели методички настаивают, что войска ОДКБ нужно называть «интервентами». «До Оруэлла этим ребятам далеко. В литературном смысле. А в политическом – вряд ли это поможет. Но мы по крайней мере теперь знаем, что у них в голове. И на том, как говорится, спасибо», – подытожил медиаэксперт Алексей Мустафин.
Этика и эстетика
Последние годы показали, как в Украине могут трактовать закон в вопросах свободы слова и оценки информации. В начале 2021 года Зеленский ввел в действие решение СНБО о применении санкций сроком на пять лет против оппозиционных телеканалов «112 Украина», NewsOne и ZIK. А в конце года началась борьба с «Першим Незалежным» и UkrLive, которые связывают с народными депутатами от ОПЗЖ Нестором Шуфричем и Тарасом Козаком. Эксперты прогнозируют, что подписанная Зеленским стратегия позволит и в дальнейшем ограничивать работу оппозиционных СМИ и вводить санкции. “В прошлом году со стороны СНБО звучала фраза, что «у нас есть доказательства». Уже прошло сколько времени, а фактажа до сих пор нет, — говорит Vesti.ua политолог Алексей Якубин. — Международные организации тоже критично высказывались по поводу внесудебных санкций. Если так дело пойдет и дальше, любая стратегия информбезопасности страны не будет работающей. Ключевым должен быть вопрос защиты журналистов и медиа».
В принципе, стремление к контролю первых трех ветвей власти над четвертой — вполне естественное явление. Но для журналистов оно несет непростую этическую дилемму: где следует подчиняться требованиям власти (законным — ведь они оформлены именно как законодательный акт), а где нужно противостоять им, поскольку это противоречит нормам, принятым в журналистике и важным для общества. “Нынешняя украинская власть, к сожалению, не является исключением — СМИ должны это понимать, — говорит Мустафин. — Но не пытаться договориться и приспособиться к желаниям власти – это иллюзия, а выполнять свою работу, профессионально и ответственно. Это в наших условиях слабая, но единственная гарантия выживания”.
Мотивы, которыми руководствуется Банковая в принятии Стратегии информбезопасности, также вполне прозрачны. Офис президента не зря приступил к строительству медиахолдинга, ключевую роль в котором будут играть телеканалы “Рада”, “Дом” (финансируются из госбюджета) и “4 канал”, который недавно достался нардепу от “Слуги народа” Алексею Ковалеву — формально его купили родители депутата за 4 млн грн и подарили сыну. Речь о формировании выгодной для Банковой картинки в медиа накануне начала активной фазы кампании президента перед президентскими выборами. “Это, скорее, внутриполитическая история, ведь информационная безопасность — очень удобная дубина, — считает Вадим Карасев. — ОП будет прикрываться императивами информбезопасности и бить по медийным штабам оппонентов или оппозиционных сил”.
Впрочем, насколько эффективным будет новый медиахолдинг в плане повышения электоральных перспектив “кандидата №1” — вопрос. С чисто эстетической точки зрения медиахолдинг, состоящий из информационного (“Рада”) и общественно-политического в самом широком смысле (“Дом”) телеканалов, — настоящая находка для политтехнологов. “Однако есть ситуация на медиаполе, протолкнуться на котором уже сегодня очень сложно. Так что “не в коня корм”, — считает Алексей Мустафин. — Другое дело, бюджеты, которые выделяются на телеканалы. Если кому-то удастся на этом заработать, еще и создав новые рабочие места для журналистов и техперсонала, то почему бы и нет?”
Евгения Степко, Игорь Тележников, Вести